Почему мы называем Всевышнего Джа?
Всевышний, в сущности, «пашут бетахлит». «Пашут» здесь означает, лишенный какой-либо формы. Иногда даже говорится «пашут бетахлит а-пшитут» – т.е., совершенно, абсолютно, лишенный какой-либо формы или даже подобия формы. Ибо любая «форма», в которую мы попытаемся «облачить» Всевышнего – по сути, ограничивает Его бесконечность и всемогущество. Собственно, это известный стих из Писания: «ибо бы не видели никакого изображения». Основа основ нашей веры, таким образом – это идея «бесформенности» Всевышнего.
Давайте уточним понятие «бесформенности» – оно звучит, пожалуй, слишком грубо по отношению к Джа… Наверное, точнее сказать, не «бесформенный», а «все-форменный», т.е., Джа может принимать любую форму! Откуда можно сделать столь смелый вывод? Из стиха «как вода отражает лицо…». Также, как вода, прозрачная, чистая, спокойная вода – принимает любую отражающуюся в нее форму, так и Всевышний принимает любую отражающуюся в него форму. По-видимому, здесь подчеркивается не только слово любую – «всеформенность» Всевышнего, но также и эффект отражения – «отражательная способность» Джа.
Еще более ярко эта «отражательная» способность Всевышнего выражается стихами «известен во вратах муж ее» и «Всевышний – тень твоя». «Известен во вратах муж ее» – «каждый, насколько он раскрывает сердце свое» – т.е., насколько человек раскрывает свое сердце Всевышнему,  настолько же Всевышний раскрывается человеку. Можно, наверное, добавить, что не только «насколько» (количественно), но также и «как» – как человек воспринимает Джа в своем сердце – так Всевышний откликается человеку.
Как это сообразуется со всей нашей религией, со всеми многочисленными заповедями, в которых Всевышний предстает перед нами царем, постановляющим декреты, и наказывающим за их нарушения, а также – отцом, готовым простить своих детей?
На мой взгляд, ответ следующий: «Тора ал-а-ров тедабер». «Тора ориентируется на большинство». Поскольку Тора дана не только каждому отдельному человеку индивидуально, но и нации в целом, и, еще более широко – человечеству в целом, а человечество в целом (и тем более – три тысячи лет назад) – как правило, не готово к восприятию идеи «бесформенности» или «всеформенности» Всевышнего – то Тора обязана «говорить человеческим языком», использовать понятные нам аналогии. Поскольку аналогия «царя» и «отца» – это изначально самые близкие и самые понятные нам аналогии, то Тора использует их, как основную парадигму наших взаимоотношений со Всевышним, надеясь, что это будет нами адекватно воспринято.
Собственно, еще каких-то сто-двести лет назад эти аналогии были self-documented – само собой понятными и само собой разумеющимися, и трудно было представить что-либо более понятное и что-либо более наглядное, чем представление о Всевышнем как о царе и как об отце.
Примерно двести лет назад начались проблемы. Человечество поднялось на такую ступень развития, когда образ «царя-батюшки» перестал удовлетворять пытливый человеческий разум, и беспрекословное подчинение родителям тоже стало постепенно выходить из употребления. Параллельно (было бы странно, если бы это было не так) – начала размываться вера в Бога, как в Небесного «царя-батюшку». Если нам претит «царь-батюшка» внизу – то тем более, нам не нужен царь-батюшка Наверху.
Поскольку назначение Торы – исправить человека – она обязана обращаться ко всем областям сознания, а отнюдь не только к когнитивному, высшему уровню. Подсознательное и инстинктивное играет решающую роль в нашей жизни – это очевидно и не требует доказательства.
В этом смысле можно сказать, что, хотя сознание современного человека, как правило, уже не воспринимает модель Всевышнего как «отца» или «царя» (я не говорю за всех, но, наверное – многие со мной согласятся) – это не так на более низких ступенях сознания.
Чтобы воздействовать на область эмоций, Тора обязана использовать модель, «говорящую» к эмоциональному мозгу. Чтобы воздействовать на область инстинктов – Тора использует модель, понятную и воспринимаемую инстинктивным, рептильным мозгом.
В общем, получается, что в нашем служении мы должны использовать, как минимум, три основные модели: модель «всеформенного» Всевышнего, т.е. Джа, обращенную к нашему сознанию; модель Всевышнего как «отца» – обращенную к нашей эмоциональной сфере, и модель Всевышнего как «царя» – обращенную к инстинктивному, рептильному мозгу.
Успех нашего служения, и в более общем смысле – наш жизненный успех, во многом зависит от того, чтобы мы сумели выстроить правильные модели, и разговаривать с каждой из частей нашего сознания на понятном ей языке.
С другой стороны, если человек вдруг начинает чувствовать, что представление о Всевышнем, как о царе или как об отце – больше не «говорит» ему – это не повод впадать в отчаяние и раскаяние о «греховных мыслях». Нужно понять, что сознание каждого из нас развивается, и даже если вчера для нас восприятие Всевышнего как отца и как царя было достаточным и самоочевидным – наверное, сегодня от нас требуется подняться на более высокую ступень.
Если человек чувствует в себе, что эта модель больше не «говорит» к нему – это не повод для отчаяния – это лишь стимул, продолжить свои поиски, и искать, искать, искать дальше.
«Поднимите ввысь глаза ваши, и увидите, кто сотворил все эти».
Джа раскрывается тому, кто не боится задать вопрос.