Люди, воздвигнувшие впечатляющее здание европейской цивилизации, не смогли понять всё значение Воплощения. Они либо не пожелали, либо оказались неспособны воспринять Зов Божий во всей его полноте, и в итоге создали структуру, по существу, компромиссную между христианством и римским язычеством. Европейскую цивилизацию отличала неустойчивость, и она неминуемо должна была пасть. Церковь есть средство преодоления греха и смерти; христианство – это сила, способная преобразить природу и Землю. Именно христиане, собранные в одно евхаристическое братство, состоящее из людей всех рас и народов, созданное никаким законом, кроме закона любви, никаким господином, кроме Самого Бога, - призваны взять на себя полную ответственность за выполнение этой задачи. Только Церковь, будучи свободной теократией, могла стать подлинным проводником Духа Святого – единственного, кто способен возродить мир людей, животных и растений.
После признания Церкви империей и массового притока в неё новообращенных, члены Церкви, откровенно испугались, ошеломлённые возложенной на них трудной задачей. Их ответной реакцией, явилось изменение структуры Церкви, превращение её в мощный институт, хранящий христианскую истину, но одновременно сознательно отказывающийся от того уникального характера братской жизни, который утвердился в среде первых христиан.
Что заставило христиан пренебречь собственной свободой? Почему утвердились формы церковной жизни, выстроенные по образцу имперской государственности?
Истинным мотивом трансформации Церкви явился страх греховного человека перед ликом Живого Бога. Жизнь древней Церкви определялась прямым действием Святого Духа, и её члены, свои мысли и поступки должны были поверять строгому суду общины, всецело подчиняясь ее правилу и уставу. От христиан требовалось явить акт веры, равной по силе вере Петра в момент хождения по водам. Такая вера оказалась не по плечу большей части новообращённых христиан: отсутствие опыта близости к Всемогущему Богу, неумение органично воспринять только что дарованную свободу, способствовали стремлению сбросить с себя груз ответственности и отказаться от соработничества с Творцом, несущим человечеству освобождение.
Подавляющая часть христиан предпочла довериться крепко сколоченному кораблю, чем рискнуть пуститься вплавь по бурным волнам жизни. В итоге Церковь постепенно подвергалась изменениям, приобретая черты, знакомые большинству к ней принадлежащих. Христиане воздвигали Церковь по универсальному образцу имперского Рима, вкладывая в вой успешный труд искреннюю веру, являя пример подвижничества и самопожертвования. Они считали, что создают идеальный инструмент для осуществления своих религиозных целей. Вырабатывались новые законы и правила, дисциплинарные уставы, поощрялось наказание ленивых и нерешительных; сформировалась целая армия хорошо обученных церковных функционеров, и эту грандиозную структуру возглавил один человек, беспрекословное повиновение которому, служило гарантией единства и устойчивости всего здания.
Однако величественное сооружение страдало существенным недостатком: план его не соответствовал замыслу Бога- Творца. Церковь, призвана не править миром, а преобразить его изнутри – но как раз это ей и не удалось. Подлинно христианское общество построить не получилось; более того, Церковь пришла к результатам, явно не соответствовавшим замыслу Основателя. Во имя Искупителя мира воздвигались эшафоты и тюрьмы, где пытали и казнили людей; во славу Князя Мира разгорались войны; со ссылками на евангельские тексты творились жестокость и беззаконие. Церковь становилась всё богаче и могущественнее, но не такую власть и богатство обещал Своим ученикам Господь. Члены Церкви почувствовали опасность: предпринимались многочисленные попытки реформ, но ни одна из них не оказалась достаточно глубокой, чтобы пресечь корень всех бед. Реформами пытались лечить внешние проявления болезни, не затрагивая её очага. Со временем видимое единство Церкви было утрачено, поскольку доктора не сошлись в курсе лечения.
Однако раскол не улучшил положения дел: помимо Церкви-империи, христианами стали воздвигаться Церкви, организованные по типу городов-республик, частных компаний и клубов. Появилось огромное количество церковных учреждений, но ни одно из них не могло претендовать на возрождение христианства. Напротив, растущая враждебность между членами Церкви ослабила единство в Святом Духе и еще более обескровила Тело Церкви.
И вожди Западной Церкви, и рядовые верующие подменили истинную задачу Церкви собственным пониманием её целей. Для многих Церковь стала институтом, где вырабатываются основы нравственности, социальной справедливости и надлежащего воспитания. Библейские обетования о победе добра над злом стали рассматриваться применительно к миру запредельному, а Спасение мыслилось как освобождение души от бремени борьбы и ответственности за земную жизнь. Неудивительно поэтому, что апостольские призывы в их устах, звучали фальшиво и неубедительно. Разделённые между собой, враждебные друг другу, исполненные страхами, предрассудками и подозрениями, христиане оказались неспособны стать носителями Святого Духа.
Вместо того, чтобы провозгласить: Церкви дарована власть исцелять страждущих, искоренять грех, побеждать распад и смерть, являть первозданную красоту и славу Творения – христиане отчаянно пытались убедить нехристианский мир, что их главная задача состоит в нравственной проповеди, что в их учении нет ничего сверхъестественного и необычного. Иначе говоря, христианство в их изложении ничего не добавляло к идеям просвещённого гуманизма.
Но, по мере того, как притязания Церкви становились всё скромнее, а деятельность приобретала узко практический характер, её влияние на человеческое общество неуклонно уменьшалось – ведь миру требовалось исцеление грехов, а не расхожие рассуждения о преимуществах честного образа жизни и правильного воспитания. Церковь, способная выполнять лишь социальные функции, становится излишней в современном мире, где государство обладает огромными силами и возможностями для решения воспитательно-правовых задач и осуществления экономического подъёма в обществе.
Однажды отказавшись от возложенных на неё обязанностей и пытаясь дублировать государство, Церковь расписалась тем самым в своём поражении – государство неизбежно выигрывало конкуренцию, поскольку осуществляло естественные для себя функции, Церковь же вторгалась в чуждую ей сферу.
Пока Церковь не оставит попыток устроить земной рай, этим будут пользоваться вдохновители разного рода государственно-утопических теорий, под тем же девизом увлекая за собой миллионы заблудших христиан.
Наше время подтвердило эти опасения: одной из наиболее парадоксальных черт его явилась искренняя вера прежних скептиков и агностиков в самые невероятные обещания тоталитарных режимов осуществить на Земле царство справедливости, свободы и экономического процветания. Игнорируя проповедь древней Церкви об искуплении человечества от греха, христиане с готовностью восприняли ту же идею, но препарированную в устах антихристианского секуляризма.
Христианство может одержать победу не на путях компромисса или дальнейшего отступления, а только мужественно провозгласив христианскую истину во всей её полноте. При этом Церкви необходимо преодолеть все последствия её многовекового огосударствления и в том числе отказаться от любых форм принуждения.
Бытует мнение, что защита христианской Истины требует прямого неподчинения властям, под руководством лидеров, не признающих государственную власть, твёрдо и решительно осуждающих безбожников. Приверженцев подобной концепции явно разочарует путь, который избрали русские христиане. Церковь в России, ослабленная двухвековым пребыванием под бюрократической пятой санкт-петербургской империи, в начальный период гонений попыталась встать на путь открытого сопротивления властям, но все эти попытки были безжалостны подавлены и больше уже не возобновлялись. Церковь как официальный институт почти мгновенно рухнула: последовали аресты и преследования епископов, священникам угрожали, верующих систематически ссылали и расстреливали. Ни духовенство, ни миряне так и не выработали план действий в сложившейся ситуации; все были растеряны и подавлены.
Русская революция явила, таким образом, единственный пример борьбы всемогущего государства с беспомощной Церковью. Действиями государства руководили лица, обладающие исключительными способностями и силой воли, убеждённые в правоте своей доктрины, полные решимости покончить с христианством раз и навсегда. В их распоряжении оказалась лучшая в мире полиция; они установили полный контроль над системой образования и средствами массовой информации. В любой момент они готовы были применить угрозы и насилие в отношении верующих. А в качестве их противника выступила Церковь, члены которой – люди преимущественно малообразованные и занимающие нижние ступени социальной лестницы. Трудно представить более неравных по силам и положению соперников. Попросту говоря, исход борьбы был предрешён ещё до ее начала; многие иностранные наблюдатели заявили, что у христианства в России нет шансов на спасение.
Но случилась удивительная вещь. Коммунисты, владея всем арсеналом современных средств насилия, бросались в одну атаку за другой на поверженного врага, но, к собственному удивлению, им так и не удалось отнять жизнь у обессилевшего тела. Русская Церковь, лишенная наставников, организационной структуры и программы действий, осталась живой и непокорённой. Её сокрушили, но не уничтожили; она подверглась пыткам и унижениям, но сохранила жизнь, сумев проявить к тому же удивительную волю к возрождению. Члены Церкви уже не предпринимали попыток открытого сопротивления; единственное, на что они не пошли, - это на отказ от веры во Христа, понимая, что без Него жизнь теряет свой смысл, что пока человек един со Христом – ему практически не страшны никакие жертвы.
Православные продемонстрировали всему миру, что сила Церкви не в дарованиях её предстоятелей, не в её организованности, а единственно в личном знании Христа. Пока члены Церкви пребывают в единстве со Христом, любой из них являет собой живой пример победы Христа над разделённостью, страданиями и смертью, и нет силы на земле и на небесах, которая могла бы отсечь таких людей от Источника Божественной Жизни. Атеисты в России потерпели поражение, потому, что столкнулись с силой более могучей, чем человеческая. Всё, что было в Церкви от человека, коммунисты разрушили в одно мгновенье – но, надеясь, что Церковь падёт в результате легкой победы, они жестоко ошиблись. Теперь им противостояли не человек и не организация – творение рук человеческих, а сама Церковь Живого Бога, вся деятельность которой свелась к подлинной её функции – объединению своих членов в служении Божественной Литургии и передаче им церковного опыта жизни во Христе.
(Антирелигиозное законодательство в СССР с 1929 года разрешало верующим единственным образом проявлять свои религиозные чувства – а именно присутствовать на богослужении. Все виды воспитательной, культурной, благотворительной деятельности были запрещены. С точки зрения атеиста, поклонение несуществующему Богу – наиболее бесполезное и безвредное из всех человеческих занятий, и потому безбожное государство терпело богослужения. С христианской же точки зрения, богослужение – это наиболее важная составляющая жизни человека; поскольку центральная часть богослужения Церкви – Божественная литургия, Богом данное лекарство от грехов и пороков, то отсутствие перерывов в богослужениях имело далеко идущие благотворные последствия для русских христиан.)
Несмотря на любые разделения Церквей, судьба Вселенской Церкви едина для всех уголков земного шара – возвышение или падение одной из них означает, соответственно, победу или поражение всего тела Христова. Поэтому русские христиане служили всему человечеству. Они являли миру подлинный источник силы в Церкви, раскрыли сатанинскую суть светских утопий и в то же время вновь поставили мир перед необходимостью социальных преобразований, осуществление которых своими методами пытается навязать современный тоталитаризм. У человека есть миссия на земле, но реализовать её он может только будучи соработником Творца. В один прекрасный день христиане поймут: они призваны под водительством Бога преобразить землю в Совершенное Царство, Божие и Человеческое.
Помимо смерти и воскрешения, к Царству ведёт другой, ещё более прекрасный путь – Преображения. Христос открыл этот путь своим ученика накануне Своих Страстей – когда Он явился перед ними в окружении Моисея и Илии. Члены Церкви, однако, не могут осуществить преображение человечества и всей природы, пока Вселенская Церковь разделена – ибо только воссоединённая Церковь может послужить Святому Духу в качестве инструмента для решения столь необъятной задачи.
Но надежда на воссоединение Церквей зиждется не на компромиссе в вопросах вероучения и не на церковной реорганизации, а исключительно на возрождении веры в Святой Дух: Он единственный может исцелить раны, нанесённые Церкви людьми, которые устрашились собственной свободы и оказались порабощены неверием и гордыней. Вселенское братство христиан никогда не строилось на одной только человеческой основе – оно одухотворялось Новой Жизнью через Причастие Святых Тайн.

Цитирую по книге Н.М.Зернов. Три русских пророка: Хомяков, Достоевский, Соловьев / - СПб.: «Русская симфония», 2010. Стр. 349-356, 375-381.